Кэтрин Хайгл проснулась знаменитой в прошлом году после фильма "Немножко беременна". За роль в этой картине она получила 300 тысяч долларов. Уже за следующий фильм - романтическую комедию "27 свадеб" - 29-летней Кэтрин заплатили 6 миллионов. А еще она недавно вышла замуж и построивла новый дом. все как в сказке...

В фильме «27 свадеб» вы играете этакую вечную подружку невесты. Невозможно не спросить — а вам самой близка помешанность на свадьбах, всех традициях и атрибутах, связанных с этим событием?

КХ: Я знаю множество женщин, которых хлебом не корми, только дай поучаствовать во всех этих свадебных делах. Но я все-таки предпочла быть невестой, а не ее подружкой.

Ваша героиня влюбляется в своего будущего жениха не с первого взгляда, как это часто бывает, особенно в романтических комедиях. Нет, она его сначала ненавидит от всей души. А у вас с мужем как было?

КХ: В смысле — ненавидела ли я его поначалу? (Смеется.) Нет! Но, знаете, к любви с первого взгляда я отношусь с подозрением. Как можно влюбиться, если ты человека вообще еще не знаешь? Я встретила Джоша на съемках видеоклипа. Мне он сразу же показался очаровательным и сексуальным, это правда. Мы чудно провели время за ужином, а потом его менеджер сыграл роль Купидона. Сказал мне: «Почему бы тебе не подняться к Джошу и не послушать его новую и очень сексуальную песню?» Но Джош и без своего менеджера был очень мил. Он сразу же выяснил, какой мой любимый цветок, фрукт и даже какую часть стейка я предпочитаю. Конечно, я понимала, что он со всеми моими предшественницами точно также себя вел, но все равно было приятно. На следующий день, не дождавшись даже вечера, я сама ему позвонила. Решила наплевать на условности. В течение 5 недель Джош вел себя «классно» — ни одного дня я не была в нем уверена. Такого со мной еще не случалось. (Смеется.) В общем, чертов негодяй здорово сыграл свою роль. Я была страшно заинтригована. (Усмехается.) И вот как-то раз взяла и первая призналась ему в любви, а потом поинтересовалась, что чувствует он ко мне. Слава Богу, мы оказались на одной волне, иначе я бы испытала сильное смущение. Конечно, мы, женщины, привыкли играть роль утешительниц и ублажительниц мужчин. И я знаю множество женщин, которые предпочитают не говорить о том, что им самим приносит удовольствие, делает их счастливыми в любовных отношениях. Но я все это прошла. Тоже не знала и боялась узнать, кто я есть, что мне действительно необходимо, важно именно для меня, а не для кого-то еще. Выучила наизусть этот вечный танец — угадывать, чего от тебя хочет мужчина, и пытаться ему угодить. Это очень разрушительно действует на женщин. Так вот Джош был первым мужчиной в моей жизни, с кем я вела себя по новым правилам.

Неужели вы и о свадьбе первая заговорили?

КХ: Именно так. Через 9 месяцев свиданий я спросила, каковы его дальнейшие намерения. И заговорила о браке. Разумеется, я сначала поинтересовалась, по-прежнему ли он меня любит! (Смеется.) Но Джош, тем не менее, заставил меня еще три месяца помучиться, прежде чем сделал предложение. Хотя я все время его изводила: «Ну когда же, когда?» А он в ответ: «Подожди, совсем скоро!» Но у меня с терпением плоховато. Я хотела стать его невестой, и все тут. Чтобы меня называли его невестой, говорили обо мне как о его невесте.

Выходит, вы относитесь все-таки к подавляющему большинству женщин, которые стремятся во что бы то ни стало выйти замуж?

КХ: Я не знаю, если честно, почему это так чертовски важно для меня. Я даже отказывалась жить с Джошем под одной крышей до свадьбы. Хотя, поверьте, никаких великих иллюзий относительно брака у меня и в помине нет и не было. Я знаю, что семейную жизнь можно смело сравнить с игрой в кости. Особенно здесь, в Лос-Анджелесе. Но и, наверное, мне все-таки не удалось до конца вытравить из себя традиционные представления о семейных ценностях и прочих священных понятиях. Не стоит забывать, что меня отчасти воспитывали мормоны.

Неужели?

КХ: Да. Я жила с двумя братьями, сестрой и родителями. Отец был финансовым аналитиком, а мама — стопроцентной домохозяйкой. Мне было 7 лет, когда случилась трагедия. Мой 15-летний брат Джейсон решил прокатиться в пикапе своей подружки — таком открытом грузовичке — и уселся сзади. Шел дождь, скользко, мокрые листья на дороге, девушка не справилась с управлением... Это случилось в двух шагах от нашего дома. А мы с сестрой и мамой в это время были в магазине... Джейсон был неделю в коме, его мозг умер... И хотя мой отец — католик, а мама — лютеранка, после смерти сына им оказала невероятную поддержку местная мормонская община. Родители смогли найти ответы на свои вопросы, почему такое случилось, или, по крайней мере, сумели найти те ответы, с которыми они в состоянии были продолжать жить... Я, конечно, не очень тогда понимала, что такое смерть. Но наблюдать, как страдают родители и как рушится семья, было больно.

Спустя полтора года после трагедии моя тетя отправила мои фотографии в модельные агентства. И с тех пор я работаю. Не уверена, что мама позволила бы мне ступить на этот путь, не будь она тогда столь усталой и измученной. Ну а я любила свою работу, это было как хобби после школьных занятий. В 14 лет я снялась в своем первом фильме. Мне было 17, когда родители развелись, потом у мамы обнаружили рак груди, к счастью, вовремя. В общем, драма за драмой. И работа стала моим спасением. Мы с мамой переехали в Лос-Анджелес, и она стала моим бизнес-партнером, менеджером. Финансы, адвокаты, агенты, контакты со студиями — все в ее ведении. Я только сценарии сама читаю и принимаю решения. Мама — огромный источник утешения, поддержки и веры для меня.

Поразительно, как быстро она всему научилась — а это ведь не пирожки печь по новому рецепту. И ее никогда не беспокоило, сумеет ли она завести друзей в этом городе. Главное – защитить меня и быть очень жесткой и последовательной в этом. Она всегда мне говорит: «Делай только то, что считаешь важным и нужным для себя лично». Понимаете? Она была единственным человеком, кто искренне считал – то, что я хочу, и является самым важным. И она никогда не позволяла мне принимать решения, основанные на страхе, боязни что-то упустить. А ведь в кинобизнес почти весь именно на этом и строится.

Но теперь вы замужняя женщина, такие близкие с матерью вашего мужа не раздражают?

КХ: Видите даму, которая вышивает в углу комнаты за вашей спиной?

Да, вижу: пожилая дама со старомодно уложенными седыми волосами усердно работает над большой вышивкой. Я еще гадала, что же это за картину такую она вышивает? Это и есть ваша мама?

КХ: Конечно! (Смеется) Она же мой ангел-хранитель. Поэтому я нередко испытывала во время своих романов некоторое чувство вины, желание защитить или оправдать свою близость с матерью. Но с Джошем таких проблем нет. Потому что он зрелый человек, взрослый, мудрый. Первый мужчина и моей жизни, к кому я могу обратиться за советом и помощью. Для моей же матери Джош тоже настоящая находка. Она вздохнула с облегчением, когда он появился. Разве не мечтает каждая нормальная мать, чтобы ее ребенок был счастлив? А Джош только этим и занимается: я стала гораздо чаше смеяться и главное — не поддаюсь стрессам!

Ну конечно — ведь ваша жизнь вместе с пришедшей славой сильно изменилась...

КХ: Да, уровень внимания к моей особе резко повысился. Это очень волнительно, приятно, хотя и не всегда. Особенно когда чувствуешь себя словно рыбка в аквариуме — все подходят и не просто смотрят на тебя, но еще и норовят постучать по стеклу, чтобы я, так сказать, ближе подплыла. И стрессов прибавилось, соответственно.

Как вы думаете, было бы сложнее выйти замуж, если бы вы уже были знамениты, то есть превратились в золотую рыбку, восходящую звезду, новую Джулию Роберте и так далее?

КХ: Да. я очень рада, что мы познакомились с мужем до всего этого. И встреть я Джоша сейчас, даже зная, какой он тонкий, преданный и умный человек, все равно бы переживала — меня он выбрал саму по себе или мой успех? Может быть, это цинично звучит, но я точно знаю, что слишком часто именно так и происходит, и поэтому наверняка бы боялась оказаться в подобной ситуации.

А вы себя не спрашивали — почему сейчас, а не 5 лет назад, все это к вам пришли - слава, успех, хорошие роли, приглашение на «Оскар» в качестве одной из ведущих?

КХ: Спрашивала, конечно. Но возможно, 5 лет тому назад я приняла бы все как должное и не была бы так благодарна судьбе, маме, себе самой. В Голливуде такое случается — хоп, и за одну ночь становишься сенсацией. Хотя давным-давно чувствуешь себя уже ветераном в этом бизнесе. (Смеется.) Что же касается фильма «Немножко беременна», после которого я, так сказать, и проснулась знаменитой, я не вполне разделяю восторги. Честно говоря, играть такую глупую стерву, и при том, что все остальные характеры тоже несколько карикатурны, особенно мужчины, ну прямо такие все нежные и тонкие натуры, — словом, мне нелегко было сниматься в этом прославившем меня фильме. И тем более полюбить его. Конечно, в успехе есть много положительного. У меня больше нет ощущения, к примеру, что я бьюсь головой о непрошибаемую стенку. Столько лет добивалась, чтобы меня утвердили хоть на какую-нибудь роль, — счета-то нужно оплачивать. Играла не то, что нравится. За исключением, конечно, нескольких ролей. Например, в фильме «Мой отец — герой» моим партнером был великий Жерар Депардье! Я его дочку играла. Потрясающе очаровательный человек! И самое главное — я ни разу не видела его в плохом настроении. Он так умеет радоваться жизни — каждому ее мгновению. Жерар был ко мне удивительно добр.

Так вот, теперь меня все резко зауважали, друзей множество объявилось. Даже студийные боссы звонят на мобильный телефон, что бы сообщить, как я им понравилась. Я говорю: «Вы это что, серьезно?» Ведь еще два года тому назад они бы даже не соизволили зайти в комнату, где меня прослушивали в очередной раз!

Вам, кстати, нравится, что вас сравнивают с Джулией Роберст?

КХ: Ну, это очень лестные сравнения! И все же, надеюсь, что я на нее не похожа. Джулия – единственная, она уникальна и неповторима, никто не может ее заменить. И я тоже хочу быть уникальной. Никогда не стану никого копировать, использовать чужую мимику, жесты, приемы. Но в Голливуде испытывают настоятельную потребность наклеивать всем ярлыки и раскладывать по полочкам, как вещи в шкафу. Вот и меня в одно отделение решили с Джулией засунуть, только потому, что я вроде как успешно снимаюсь теперь в романтических комедиях.

Кстати, о гардеробе. Вы знаете, сколько у вас, к примеру, платьев?

КХ: В собственном шкафу? Понятия не имею. Очень много. Я даже последнее время не особо часто хожу по магазинам. Ну куда мне столько? Одних джинсов, наверное, тысяча пар. Но я же не виновата, что их шьют все модельеры. Мне теперь больше нравится делать покупки для своего нового дома, который я купила в Юте. Мне брат помогает, он там за все строительство отвечал.

А как вам пришла в голову идея запустить линию одежды для медицинских работников?

КХ: Моя сестра работает в ветеринарной клинике. И у них там очень скромный выбор — либо униформа голубого цвета, либо с маленькими собачками и кошечками на голубом же фоне. Вот она меня как-то и попросила, я придумала эскизы, сшили образцы, сестра пришла в восторг, ну а дальше все закрутилось, и мы получили огромное количество заказов от больниц, госпиталей, клиник различных — не только ветеринарных...

Скажите, а вы уже подсели на голливудские штучки типа здорового образа жизни?

КХ: Да нет. Я курю, с удовольствием пью вино и обожаю сыр! Душу за него готова продать! Вообще я не понимаю, как можно лишать себя одного из главных удовольствий в жизни — вкусно поесть! Зачем? Нет, не понимаю...

Возвращаясь к делам сердечным, скажите, а что изменилось в вашей жизни после свадьбы?

КХ: В целом вроде бы ничего. И на свидания мы друг друга по-прежнему приглашаем. Но у меня появилось очень приятное ощущение безопасности. Нет больше драмы — когда как на качелях и не знаешь, что будет. Мне нравится быть женой. И я готова многое принести в жертву, чтобы родить ребенка. Достаточно я пожила без всяких обязательств. Дети ведь, правда, требуют огромных жертв от родителей — это факт. Но я, как мне кажется, к этому готова. И я очень хочу, чтобы у моих детей было простое и легкомысленное детство. Каким оно было у меня до определенного момента. Потому что жизнь с каждым годом становится сложнее для любого из нас.

И все-таки в чем, по-вашему, секрет успешной свадьбы?

КХ: Нельзя воспринимать ее слишком серьезно! Веселитесь, танцуйте, пейте вино, но не будьте чересчур серьезны!